За синими горами (СИ) - Страница 91

— Плохо очень, что не знаешь. Сейчас низкое очень, надо поднимать… Ладно, дождемся результатов анализов…

— Каких анализов? — решительно поднимаюсь. — Доктор, вы меня простите, я вам благодарна безмерно за заботу. И за интерес, проявленный к моей скромной персоне. Но никаких анализов я сдавать не собираюсь. И меня работа ждет. Так что еще раз спасибо и…

— Так ты сдала уже, осталось результатов дождаться.

— Что? — показалось, что я на полном ходу в воздушную стену врезалась.

— Я уже отправил твою кровь в лабораторию. Девочки обещали в течение часа сделать.

Сглатываю. С трудом, будто заново учась.

— Что значит «уже отправил»? Что значит «уже сдала»? Что-то я не припомню, чтоб давала вам разрешение на медицинское вмешательство! — страх прорывается криком.

— Ты была без сознания, а значит, я был обязан оказать тебе помощь. Как я могу это сделать, не зная причины? — он продолжает разговаривать спокойно, словно с малым ребенком. — Ну, чего ты так паникуешь? Все же беременность? Так ее не скрыть и само не рассосется…

— Вариант с моей беременностью мы, вроде, уже обсудили, — недовольно морщусь. Его настырность раздражает все больше. — Чем он вам дорог, вы гинеколог?

— Нет, Машенька, я гематолог. И просто не вижу другой причины, которая заставляла бы тебя так бояться огласки. Ты ведь должна понимать, что ранняя диагностика — это половина успеха в лечении любой болезни. К тому же, существует понятие врачебной тайны, врачебной этики…

— А вы всех незнакомых дев Машами зовете? — к этому имени я так и не привыкла. Помню, что оно мое, и даже отзываюсь. Но слух режет немилосердно.

— Нет, только тех, у кого это имя в паспорте записано.

— А вы и в паспорт мой свой нос засунули? Интересно вы с девушками знакомитесь: сначала паспорт без спроса изучил, затем кровь. Уж и не знаю, что мне дальше делать: не то на рентген бежать, не то родословную свою вам нести… Стоп. Что значит «гематолог»?

— Диагностика и лечение болезней крови… — начал охотно пояснять он.

— Да нет, я знаю, что такое гематология. Вопрос был — вы откуда на мою голову? Уж лучше бы и в самом деле гинеколог. Тем более, у меня и там проблемы имеются… Прямо противоположные тем, о которых вы думаете… И мы бы их с вами… решали… Все решали бы и решали… — язык болтал уже без помощи мозга. Я отчаянно пыталась сообразить, что делать. Что же делать-то? — Скажите, а я никак не смогу вас уговорить забрать из лаборатории мою кровь и…

— Маша, это совершенно несерьезный подход. Что бы там ни было — нельзя прятать голову в песок, надо разбираться, надо лечить…

— Понятно, — упертый, как баран. Лекарь, блин. Что ж. — Ладно. Разбирайтесь, если вам интересно. А я все же пойду, работа ждет. Вы ведь знаете, где меня найти. Если что… — я решительно пячусь к двери.

— Маша, — укоризненно глядит он на мои маневры.

— Маша, — киваю я. — А кстати, вы ведь так и не представились. А я по чужим паспортам привычки лазить не имею… Хоть буду знать, кому обязана…

— Маш, ну что за глупости, никуда я не лазил. Просто спросил у Елены Викторовны. Меня Андрей Петрович зовут, я… Маша!

Кажется, он снова меня ловил. Потому что дальше я помню себя уже вновь сидящей на кушетке со стаканом воды в руках. А руки дрожат, и стакан противно клацает о зубы.

А этот… Петрович… сидит рядом и нежно приобнимает за плечи. Придерживает, видимо, чтоб не упала. И все бормочет мне что-то про здоровье.

— Андрей… — я уже не слушаю. — Ну конечно, кто же еще… Знаете, один ваш тезка некогда сломал мне жизнь… Даже символично, что вы станете вторым…

— Машенька, перестань, я же помочь тебе пытаюсь.

— Правда? — поднимаю на него воспаленные глаза. — Тогда отзовите кровь из лаборатории. Не делайте этот анализ. Я вас очень прошу. Пожалуйста.

— Маша, так нельзя…

Молча встаю, стряхивая с плеч его руки. Возвращаю стакан. Практически твердо дохожу до двери и решительно закрываю ее за своей спиной. Оборачиваюсь лишь чтоб прочесть табличку на ней: «Заведующий отделением гематологии к. м. н. Иванченко А. П.». Хуже не бывает. Вообще. Плох тот кандидат, который не мечтает стать доктором, это я уже усвоила. Вот только служить материалом для диссертации была категорически не согласна.

Уволиться оказалось не легче, чем устроиться на эту работу. Увольнять-то меня увольняли, как бы они смогли отказать, да вот только рассчитать меня мгновенно бухгалтерия не могла. Им требовалось на это несколько дней. А за эти несколько дней я собиралась уехать уже очень далеко отсюда.

Еще сложнее оказалось договориться с нашей хозяйкой. Уплачено было вперед, а месяц едва начался. Терять еще и эти деньги для меня было немыслимо, однако отдавать их жадная бабка категорически отказывалась.

Я боялась, что отъезду из «того самого» дома воспротивится еще и Ясмина. Однако она единственная, кто воспринял известие о нашем внезапном вынужденном отъезде совершенно спокойно.

— Хорошо, — кивнула она. — Давай уедем. Ты думала, куда?

— Нет. Не знаю. Отсюда, — устало присаживаюсь на стул. В самом деле, гонимая страхом, что нас вот-вот обнаружат, вычислят, пустят на опыты в закрытых лабораториях — и это в лучшем случае, я просто не успела задуматься, а куда, собственно, бежать? — Можно попробовать в Питер, Алиханов же давал адрес своих знакомых. Может, что посоветуют… Просто глупо было идти в больницу, уборщицей где угодно работать можно, дело не хитрое…

— Лар, а почему ты думаешь, что этот врач что-то там обнаружит? У людей медицина крови не слишком развита…