За синими горами (СИ) - Страница 51

— Я, к сожалению, не знаю, где именно она меня ждет. Знаю только, что Владыка сделает все, чтоб она меня дождалась. А Анхен так и будет верить, что от Владыки можно откупиться. Примерным поведением, дорогими подарками, особо хорошим выполнением и без того хорошо выполняемой работы… — в ее голосе стало явно проскальзывать раздражение.

— Зачем же тогда ты так настаивала?..

— А куда еще? У тебя счет на дни идет, у меня… я раньше думала, что на месяцы, а теперь ясно чувствую — нет у меня столько… Но твой вариант лучше, в нем не надо опять тратить нервы, убеждая Анхена в необходимости вполне очевидных действий.

— Опять тратить нервы? — мое недоумение все растет. — Так, погоди, ты же не хочешь мне сказать, что вы поругались? И поэтому ты сидишь тут одна, дрожа от страха перед Владыкой, и понятия не имеешь, чем там так занят твой благоверный?

— Ну… — она отворачивается. — Ну и поругались, так и что? Всего-то в три миллиона двести пятый раз, подумаешь, новость… И даже не думай, что из-за тебя, даже не смей! — она резко разворачивается обратно. — У нас всегда были… некоторые разногласия. Просто вдалеке, в разлуке плохое забывается, все видится сказочным, идеальным, желанным… А реальность — она все та же, и никакая любовь ее не меняет! Как он предал тогда Арчару, как он отрекся… А ее лечить надо было! Лечить, а не судить! Она ведь не злая была, просто во время приступов себя не помнила, а когда в себя приходила — сама ужасалась. Искренне ужасалась — я видела это, чувствовала, а он… Ладно, не важно это все. Эмоции. А эмоции нам сейчас не нужны, — она попыталась взять себя в руки. — Итак, если мы берем ландэр…

— Замерзну насмерть, — качаю я головой, вновь возвращаясь мыслями к способам побега. Ее отношения с семьей — это пусть она сама разбирается. И, действительно, лучше потом, сейчас есть вещи важнее. — В байдарке можно одеться тепло, а на ландэре как ни одевайся — промокнешь мгновенно, а вода ледяная…

— Так… — она задумалась. — Но, чтобы не промокнуть… Пленка! Точно, у нас как раз для ремонта защитного купола пара генерирующих катушек была закуплена. Ремонт закончен, а пленка осталась. Мы сделаем водонепроницаемый кокон… Насчет тепла не знаю, но ведь раз одежда не промокнет, то она будет давать тебе тепло, верно?

Киваю. Теоретически, вариант возможный. Их пленка — она действительно способна на многое. И если Ясмина сумеет сделать действительно герметичный кокон…

— Так, погоди, а воздух? — осознаю я новое препятствие. И тут же, с некоторой обреченностью, вижу решение, — маска!

Ясмина недоуменно морщит лоб, с дыхательными масками она не сталкивалась, приходится объяснять.

— Так это же здорово, — делает она вывод. — Значит, у Лоу и возьмем. Если он ими для работы пользуется, наверняка в его доме есть… Жаль сам он сейчас в отъезде, даже не обнять его на прощанье, не поговорить толком… По ретранслятору я с ним связываться боюсь, его могут прослушивать… Или это мания уже у меня… Ладно, лучше перестраховаться. Никаких ретрансляторов. Он знает, что я его люблю, — он нежно целует перстень на среднем пальце, потом прижимает его к щеке. Некоторое время молчит, уйдя в свои мысли. — Ладно, — отмирает она, наконец, — Что еще мы не предусмотрели?

— Ты обещала найти папин телефон. У меня нет перстня. И я хочу еще хоть раз услышать его голос. Перед смертью или перед жизнью, это уж как повезет. И пусть его хоть все вампиры мира прослушивают — у меня в любом случае есть повод прощаться.

Дальше… Дальше была сосредоточенность и нервозность, нетерпение и страх сделать первый шаг. Набег в башню Лоу, по счастью удачный, хотя, пока мы нашли маску, успели раз двадцать отчаяться. Перелет через Бездну, когда сердце замирало от ужаса, что не пройдем, застрянем. Или по непонятной причине откажет машина, и мы разобьемся, не сумев выбраться — ведь был же подвох в нашей жестко оговоренной «прогулке» в Страну Людей. Или не было?

Потом был полет. Мой последний, прощальный полет через всю страну, с востока на запад. И несколько кругов над Светлогорском. И, уже из Пахомовки, последний разговор с отцом. Его почти не помню в деталях. Помню только, что плакала, и все твердила, что люблю его, и всегда буду любить, и всегда буду помнить.

Ну а потом — пещеры.

Они были закрыты, и даже площадка перед входом, где некогда продавали сувениры из местных самоцветов, была пуста и обнесена забором. Табличка на воротах гласила, что в связи с угрозой обрушения и до окончания работ по укреплению сводов… В общем и целом — «не влезай, убьет». Что указаниям Владыки более чем соответствовало.

Полюбовавшись на надпись из кабины маленькой Ясиной машинки, мы перелетели через забор и опустились прямо возле будки местного сторожа. Он не знал ничего, кроме того, что «велено закрыть» и «приказано не пущать». Или не помнил, как, по уверениям Ясмины, не запомнит и наш визит.

Там же выгрузили и вещи — отцепили от крыши ландэр, в машину, не имевшую просторного отсека для рабов, просто не влезший, вытащили из небольшого багажника свои рюкзаки со сменой белья и одежды. Много не брали, Ясмина сказала, там моды свои, все равно придется переодеваться в местное. Где будем брать это местное — даже не задумывались пока, нам бы добраться. А там уже люди. Я надеялась, наверное, что можно будет как-то договориться, а Ясмина… да наверное, тоже надеялась договориться. Как со сторожем, который отдал нам ключи и отправился спать по неведомой ему причине.

Машину Ясмина решила тут не бросать, отвезти повыше в горы и там спрятать.